Понятия «революция» и «переворот» часто противопоставляются и наделяются противоположной эмоциональной окраской: под революцией понимается что-либо положительное, а под переворотом — нечто отрицательное, контрреволюционное. Причём, совершенно неважно, какие взгляды разделяет тот или иной человек. Коммунист назовёт коммунистический переворот революцией, а фашист — переворотом. И наоборот, фашистский переворот фашист будет называть революцией. Доходит до того, что современных российских приверженцев коммунистических идеалов буквально коробит от формулировки «Октябрьский переворот». За одну лишь эту формулировку можно получить от коммуниста ярлык предателя, ревизиониста, фашиста и даже либерала. Забегая вперёд скажу, что не хотел бы называть таких людей коммунистами. Им больше подойдёт эпитет «псевдокоммунисты» или что-нибудь подобное.

Между тем, само слово «революция» происходит от позднелатинского revolutio, что, собственно, именно переворот и означает (название револьвера с его вращающимся барабаном происходит из того же латинского корня). Ладно, бог с ним, с позднелатинским. Мы знаем множество примеров, когда иностранное слово, пришедшее в русский язык, наполняется противоположной эмоциональной нагрузкой по отношению к русскому переводу этого слова. Что ж, такое же явление могло произойти и с revolutio. Как бы то ни было, слово пришло и закрепилось в нашем языке наряду с исконно русским словом «переворот». В своём развитие слово «революция» получило новое, более глубокое значение.

Согласно Большой советской энциклопедии, революция — глубокое качественное изменение в развитии каких-либо явлений природы, общества или познания. Ключевые слова здесь — «глубокое» и «качественное». Между прочим, в БСЭ статья называется не просто «революция», а «революция (переворот)», то есть, термины выступают синонимами.

Под переворотом понимается смена власти, осуществляемая с нарушением действующих на данный момент законов.

Почему отечественные псевдокоммунисты на дух не переносят термин «Октябрьский переворот»? Возможно, дело именно в глубине процессов, затрагиваемых одним и другим явлением? Действительно, революция предполагает коренное изменение в жизни страны и народа. Оно может быть связано с полной сменой надстройки, с резким изменением качества жизни, с изменением политического строя. Переворот же предполагает просто смену власти — замену одной правящей элиты на другую. В то же время, определение термина «революции» не предполагает в обязательном порядке смены власти.

Что же произошло в октябре 1917 года — революция или переворот? Давайте разберёмся. Произошла ли незаконная смена власти? Да, смена власти произошла, причём посредством вооружённого восстания. Произошли ли глубокие изменения в жизни страны? Да, безусловно. Власть перешла в руки угнетаемого большинства, была ликвидирована классовая раздробленность и уничтожены эксплуататорские классы. Огромные народные массы получили возможность учиться, трудиться, получать медицинское обслуживание, было создано первое социалистическое государство, в котором все граждане имели равные права и возможности. Таким образом, в октябре 1917 года произошла и революция и переворот.

Возможно, современные псевдокоммунисты не любят термин «переворот» потому, что его использование как бы принижает значение произошедших событий. Термин «Октябрьский переворот», мол, означает, что ничего, кроме смены власти в октябре не произошло. Позиция понятная, но неверная. Дело в том, что Октябрьский переворот является частью более общего процесса — Октябрьской революции. Под Октябрьским переворотом в самом узком смысле можно понимать вооружённое выступление в Петрограде и арест Временного правительства. В более широком — серию выступлений большевиков по захвату ключевых позиций. Как бы то ни было, Октябрьский переворот — достаточно ограниченный по времени и пространству процесс, состоящий в отстранении от власти Временного правительство во главе с Керенским и взятие власти партией большевиков во главе с Лениным. Октябрьская революция — цепь, а вернее — лавина событий, преобразовавших страну, начиная с Декрета о земле и заканчивая коллективизацией и индустриализацией.

Может быть, современным псевдокоммунистам не нравится ассоциация термина «переворот» с незаконностью деяния. Но помилуйте, это элементарное ханжество. Настоящего коммуниста отличает способность говорить правду. Когда вооружённый захват власти был законным? В любом государстве такое деяние является тяжким преступлением и очень строго наказывается. Часто — смертной казнью. Другое дело, что незаконное действие может быть оправдано, а может быть неоправданно. Дальнейшее развитие мировой истории безусловно показало, что незаконное вооружённое восстание большевиков в октябре 1917 года было тысячекратно оправдано, что полностью легитимизировало власть большевиков. Современным коммунистам (как они себя называют) невдомёк, что организация переворота, то есть незаконного вооружённого захвата власти — повод не критиковать, а уважать большевиков. Невысокая доблесть победить на выборах — на это были способны и психопат Гитлер, и недоумок Буш, и алкоголик Ельцин. Куда больше доблести в решимости любыми средствами скинуть ненавистное правительство, ведущее страну в пропасть. Идти во власть с оружием в руках, не боясь отдать жизнь в бою или на виселице — вот она, доблесть. И употребляя термин «Октябрьский переворот» мы делаем это не из нелюбви к большевикам, не из стыда за эту страницу нашей истории. Мы это делаем с гордостью за наших предков, дерзнувших сделать этот шаг.

Смысловое различие предопределяет область применения терминов. Говоря об Октябрьском перевороте, говорят именно о моменте захвата власти, говоря об Октябрьской революции, говорят о процессе коренных изменений в жизни России, и нет ничего зазорного в том, чтобы в определённых ситуациях использовать тот или иной термин. Схема простая: переворот — событие, революция — процесс. Собственно, большевики, те, кто делали эту революцию, так и поступали к неудовольствию современных так называемых коммунистов, которые, как известно, работ большевиков не читают и в истории собственной страны не разбираются. Разумеется, отсыл к большевикам тут же вызовет вой псевдосталинистской братии, что, мол, это всё вражеские троцкисты, бухаринцы, рыковцы и прочие, прости господи, зиновьевцы. Что ж, бог с ними, с зиновьевцами. Почитаем непререкаемого авторитета современной горе-коммунистической тусовки Иосифа Виссарионовича Сталина. Возьмём одну раннюю и одну позднюю работу: «О политической стратегии и тактике русских коммунистов» и «Марксизм и вопросы языкознания». Эти работы разделяет почти треть века. Тридцать лет, за которые в жизни страны поменялось всё. Вообще всё. Тем не менее, и в той и в другой работе совершенно мирно живёт «Октябрьский переворот».

• Работа «О политической стратегии и тактике русских коммунистов» написана по горячим следам в 1921-м году. В тексте по одному разу в совершенно спокойном тоне употребляются термины «Октябрьский переворот» и «социалистический переворот». Один раз употребляется термин «Октябрьская революция» в виде: «Разница между "славной" февр. революцией, произведённой народом, буржуазией и англо-французским капиталом (в международном отношении никаких сколько-нибудь серьёзных изменений эта революция, поскольку она передала власть кадетам, не внесла в положение, ибо она явилась продолжением политики англо-французского капитала) и революцией Октябрьской, перевернувшей всё».

• В работе «Марксизм и вопросы языкознания» (1950) отвечая на первый же вопрос, является ли язык надстройкой над базисом, Сталин среди прочего говорит: «русский язык остался в основном таким же, каким он был до Октябрьского переворота». Это не стилизация, не ирония, не цитата другого автора. Это просто текст Сталина. В простом тексте Сталин без тени смущения использует термин «Октябрьский переворот». Дальше Сталин пишет: «Ни для кого не составляет тайну тот факт, что русский язык так же хорошо обслуживал русский капитализм и русскую буржуазную культуру до Октябрьского переворота, как он обслуживает ныне социалистический строй и социалистическую культуру русского общества». Опять не стилизация, не ирония, не цитата другого автора. Это просто текст. Далее по тексту ещё дважды используется термин «Октябрьский переворот», термин «Октябрьская революция» в таком виде не используется ни разу. Один раз она упоминается просто как «революция», и многократно повторяется термин «революция» в общем, марксистском смысле.

Да что говорить, если даже в ноябре 1918 года, на волне революционного пафоса, Сталин публикует в «Правде» статью, которая так и называется — «Октябрьский переворот и национальный вопрос». Термин «Октябрьский переворот» в тексте работы, не считая заглавия, встречается девять раз. Термин «Октябрьская революция» — всего четыре раза. Более, того, в статье русским по белому фиксируется нетождественность этих понятий простой фразой: «Нужна была новая, социалистическая революция <…>. Эта революция пришла в результате Октябрьского переворота». Пожалуй, именно этой фразой и должно определяться применение того или иного термина.

Как видим, Сталин, чётко разграничивая понятия революции и переворота, чаще использует термин «Октябрьский переворот», что контекстно и стилистически вполне оправдано. Кто-то из нынешних горе-коммунистов упрекает его за это? Считает ли его предателем или (о, боже!) либералом? На беду современных горе-коммунистов, их сигнальная система упрощена до двоичной с произвольным формированием выходной информации. Они мыслят лозунгами, а картину мира формируют на основе демотиваторов. И именно такие люди дискредитируют коммунистическую идею в глазах общественности, хотя сами считают себя приверженцами этой идеи. Этакие современные «редиски», красные снаружи, а внутри… нет, не белые. Бесцветные.